Защитники Сталинграда

Сталинградская битва — самая масштабная и ожесточённая, самая значительная по своим итогам и последствиям битва Великой Отечественной войны.

Она продолжалась с 17 июля 1942 г. по 2 февраля 1943 г. За героической Сталинградской битвой следил весь мир, и весь мир знает о подвигах её участников. Свою страницу в историю этой славной победы защитников Отечества вписали и наши земляки. Они сражались на подступах к городу и в самом Сталинграде, проявляли чудеса мужества, стойкости и героизма. Многие погибли, умерли от ран. Выжившие фронтовики вернулись с победой в родной город. Налаживали мирную жизнь. Но память безжалостно воскрешала те далёкие, но всегда болью отзывающиеся в сердце дни в горящем Сталинграде, у вспененной взрывами мин и авиабомб Волги, среди дыма горящих нефтехранилищ, нескончаемого гула орудий и треска пулемётов.
К 40-летию Сталинградской битвы, поседевшие почепские ветераны — участники этого сражения, по инициативе сотрудников редакции местной газеты «Сельская новь», писали свои воспоминания, большинство из них были опубликованы в 1982 — 1983 гг. Некоторые из рукописных воспоминаний хранятся в Почепском краеведческом музее. Они представляют собой пожелтевшие, потёртые тетрадные листочки, исписанные дрожащим подчерком фронтовиков. В каждом из них история героического сражения, судьба человека, откровения участника событий, размышления, эмоциональные переживания.

Трагические события развернулись летом 1942 г. между Волгой и Доном. Над страной нависла смертельная опасность. Никогда в истории нашего государства армия не отступала так далеко в глубь страны. 28 июля 1942 г. был издан приказ Верховного Главнокомандования под №227 «Ни шагу назад», который вводил жестокие наказания. Бойцы и командиры Красной Армии выполняли такие задачи, которые казались выше сил человеческих.

Умело руководил оборонительными операциями кадровый офицер Иван Семёнович Шамков — уроженец села Балыки. Воевал при штабе корпуса в звании майора. За плечами у него был большой опыт военного дела, полученный во время финской войны, затем — на учёбе в военной академии. Война застала его в армии. Довелось Ивану Семёновичу участвовать не только в Сталинградской, но и в Орловско-Курской битве, освобождать Украину, Белоруссию, Польшу, Восточную Пруссию. Был дважды ранен, контужен. Награждён медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими.
О Сталинградской битве он пишет: «На сталинградское направление была направлена и наша 38-я гвардейская дивизия, где я служил командиром миномётной роты третьего батальона 115 стрелкового полка. Дивизия была сформирована из воздушно-десантных войск…
В бой мы вступили схода в районе станции Новогригорьевской и Сиротинской. Бои шли днём и ночью под непрерывной бомбёжкой с воздуха. В день отбивали по 6-7 атак противника. Авиация наносила нам большие потери, а средств борьбы с ней было мало. Тогда мы в атаках приняли тактику ближнего боя, который завершался штыковым ударом. Противник не выдерживал его, а авиация меньше нас бомбила, боясь поразить своих. В этих боях мы освободили ряд населённых пунктов и Клецкий плацдарм на правом берегу Дона, который потом сыграл большую роль в окружении гитлеровской армии под Сталинградом.
Нашу дивизию перебрасывали под Котлубань — Самофаловка. Потом в район Малые Россошки. Полки снимали с обороны днём, а это не так просто. Противник шёл в преследование, бомбили и обстреливали из пулемётов. В обороне оставался наш батальон, он вёл жестокий бой. Шестую атаку танки утюжили наши окопы. Мы огнём из миномётов и пулемётов отрезали пехоту от танков и штыковым ударом отбросили её. В этом бою я бутылкой с зажигательной смесью поджёг танк противника, а гранатой уничтожил пулемётный расчет. Наш командир был смертельно ранен, командование батальоном я взял на себя. За этот бой я был награждён медалью «За отвагу».
13 сентября противник бросился на штурм города. Шла атака за атакой. От разрывов снарядов, бомб стояли сплошная пыль, дым, гарь и грохот. Противник продвигался на 200 — 300 метров, платил за это сотнями убитых, но остервенело лез. По приказу мы отошли на рубеж консервный завод — вокзал Сталинград II. Последний жестокий оборонительный бой мы вели в железобетонных зданиях элеватора, постройки которого уже представляли собой груды камня и железа.
25 сентября на реке Царица нас сменила бригада морской пехоты, а мы на подручных плавсредствах переправились через Волгу, и наша дивизия ушла на переформирование и снова под Сталинград…»

«Довелось и мне участвовать в Сталинградской битве», — пишет ветеран Великой Отечественной войны К.Е.Балабко. «Сначала мы с боями отступали, а потом последовал приказ: «Ни шагу назад!». Мы закрепились южнее Сталинграда — в Бекетовке. Это был наш плацдарм, который мы удерживали вплоть до перехода в наступление.
Севернее нас, в двух с половиной километрах село Купоросное было занято немцами. Южнее город Камышин тоже был у них. Немецкие самолёты, тогда ещё господствовавшие в воздухе, каждый день сбрасывали листовки, призывали: «Рус, сдавайся!». А ночью наш «кукурузник» пролетит над Бекетовкой и тоже сбросит листовки. Советские листовки призывали удерживать плацдарм до прихода подкрепления.
Однажды нам, разведчикам, командование поставило задачу — достать «языка». И вот мы отправились в поиск. Уже в тылу противника наткнулись на противотанковое орудие, с ящиками со снарядами на лафетах. Подхватили это орудие и по снегу отволокли к своим, но задание не выполнили. Следующую ночь мы пошли в другом направлении. Наткнулись на вражеский блиндаж. У входа овчарка. Мы — гранату в собаку и врываемся в блиндаж. Из троих офицеров отбираем одного, остальных уничтожаем. Забираем планшеты, связываем «языка» и на его шинели поволокли через передовую.
На этот раз незамеченными пройти не удалось. Появились висячие «фонари», и фашисты открыли по нашей группе ураганный огонь. Я был ранен в руку. Обер- лейтенанта и документы мы доставили командованию. За взятие «языка» был награждён медалью «За отвагу»».
Противник, овладев инициативой, тесня части Красной Армии, обладая немалым перевесом, вышел к Сталинграду. Город подвергался непрерывным бомбардировкам.

«В небе наши лётчики дрались до полной победы», — вспоминает бывший авиастрелок Илларион Алексеевич Зайцев. «В палящий зной мы стояли в безродной степи. Ни днём, ни ночью не утихал грохот орудий и бомбовых разрывов. Наш 779-й авиационный полк ближнего действия получил самолёты Пе-2 и уже назавтра начал на них боевые вылеты. Днём и ночью мы летали бомбить вражескую технику, живую силу врага, завязывали воздушные бои.
Я был стрелком в составе своего экипажа. Охраняя свои самолёты, бил по наседавшим на нас вражеским, кинжальным огнём расстреливал фашистских головорезов. В то время о себе, о своей жизни мы не думали. Адские перегрузки сказались. Однажды у меня открылось фонтанное носовое кровотечение. Спас меня полковой врач. Жаль, не помню его фамилии.
Потом был у меня такой случай. Лежали мы с товарищами под крылом самолёта. Вдруг появился «Юнкерс-88» и начал обстреливать нас. Я вскочил в кабину самолёта и открыл огонь по стервятнику. «Юнкерс» ушёл в сторону, не причинив нам вреда. Позднее наш полк был переброшен на Орловско-Курскую дугу».

В.Н. Карпухина,
старший научный сотрудник Почепского филиала
ГБУК «БГКМ».

(Продолжение следует.)