Если б не было войны…

08 мая 2018

За окном едва рассветало. Петух простуженно прокричал половину шестого.

Мария, пошарив рукой по стоявшему рядом с кроватью стулу, нашла коробок и зажгла спичку. Желтый огонек осветил циферблат будильника, так и есть — пора вставать. За долгие годы у нее выработалось особое чувство времени, и заводить будильник было уже чем-то лишним, ненужным.
Сентябрьское утро было прохладным, освежающим, но ломило затылок, всю ночь снилась какая-то ерунда. Напоенная корова, дохнув паром, бодро оставляя за собой лепешки, побежала к воротам, за которыми уже мыча проходили черные, рыжие, пятнистые ее подруги. И их хозяйки, повиснув локтями на палисаднике, делились последними с прошлого вечера новостями. Тушная Сидоровна в огромной юбке и красной кофте с залатанными локтями сокрушалась по поводу происшествия:
— Такий гусь быв! Хотела к Пакрову оставить, не, надо засекать.
— Что, заболев? — ехидно спросила сухонькая старушка.
— Чим заболев! Стала собаке давать, а гуси с сарая вышли, як хлыснув цепью, обеи ноги гусю поломав — зараза лохматая! Жалко, хороший гусак быв.
Мария, поправив на голове платочек, продолжала разговор.
— А у мяне сягодня голова раскалываицца. Усю ночь сны якие-то снились. Еле голову от подушки подняла.
— А что снилось-то? Плохое что? — Сидоровна была рада смене разговора.
— Да я не запомнила толком. Вода текла. Птица летала. Ерунда усякая.
— Птица — это к новостям.
— А к утру Сашка приснився, так ясно, як-будто рядом со мной. Молодый, спрашивав про здоровье, про другие новости.
— Нехороший сон. Покойники к добру не снятся. С собой хоть ни звав? — Сидоровна явно проявляла интерес к новой теме.
— Не. Про новости спрашивав. Якие новости? У новом костюми, молодый такий, красивый. К чаму што?
— Не, нехороший сон. — Поставив окончательный диагноз, бабки стали расходиться по дворам.
Мария тоже тихонько пошла к крыльцу. Из открытых дверей пахло яблоками. Несколько больших корзин стояло вдоль стены. Но что-то не радовал медовый запах, стало душно. Сев на стул, она закрыла глаза, и как наяву понеслось прошлое. Как молодой девчонкой перед войной встретила она своего Сашу, как гуляли они по теплой пыльной дороге между деревнями. В мае 41-го поженились. Как отговаривала тогда ее мать:
— Не надо. Не спяши доченька! Будеть ище время! Подождите хоть до осени. Хто ж в мае женится?
Но ни слезы матери ни ругань не могли остановить молодость. Все казалось молодым прекрасным. Впереди была счастливая жизнь. Должна была быть! Беда пришла тихо. Радио не работало в деревне. К вечеру приехал на велосипеде выпивший бригадир и сквозь слезы, градом катившиеся по красному рябому лицу, смог только сказать — война.
И потемнело-помутилось все. Мужики собирались тесным группами, обсуждая новость. Бабы, особенно замужние, со слезами расходились по домам. Через неделю приехала полуторка с военкомом. Был митинг, военнообязанных после прощания провожали всей деревней с песнями и гармонью. Пустеть стала деревня. Еще через две недели уже пешком уходила еще одна группа мужиков. С ней уходил и Саша. Как сейчас, сидел он за столом, выкладывая сидор, хлеб, рубашку. Потом встал, взял со стола маленькое зеркальце, где с обратной стороны под стеклом была зажата ее фотография, и положил в нагрудный карман. Как сейчас, она видела его русую голову, голубые глаза. На крыльце он обнял ее:
— Я вернусь, Машенька, любым вернусь. Не плачь. Я правда вернусь. Скоро. Не плачь, моя хорошая. Ты только подожди немножко. Я скоро вернусь.
И ушли плотной колонной за пригорок. Он несколько раз оглядывался, махал ей на прощание рукой. А она все шла и шла вслед, пока обессиленная не села на бугорок, поросший полынью. А потом пришли немцы. Все было — и холод, и голод. Небольшая деревня мало интересовала оккупантов. Они появлялись редко. А когда угнали последних коров, и вовсе перестали приезжать. Вся власть была у старосты. У того самого бригадира, что привез страшную новость. Служил новым хозяевам, как мог. Свиней сдал, кур сдал, коров сдал. Больше сдавать было нечего. Тогда стал сдавать налог самогоном. Благо, картошки было много. Так и возил раз в три месяца бочку сивухи в город.
Потом пришли наши. Великая была радость. Мария тоже посветлела от надежды. Тяжело ей было. Весной 42-го у нее родилась девочка, но не прожила и месяца, простудилась и умерла. Как же она тогда плакала, как упрекала себя что не уберегла, что она скажет Саше. В октябре 43-го пришло от него первое письмо. Не было другой такой радости, как этот листок бумаги. Как будто влили в нее живой воды. Посветлели глаза, распрямились плечи. Писал, как воевал, писал, что скучает, что любит. Просил не плакать. Очень жалел, что не получилось попасть домой. Они наступали в ста километрах, но так и не удалось. Писал, что вернется. Она отвечала ему всем, что скопилось за эти годы, и горем, и радостью поливая листок слезами. Письма приходили не часто. Но это было такой радостью, с которой сравнить было нечего.
После нового 44-го года почтарька принесла очередное письмо. Но вместо сашиного красивого почерка там был напечатанный на машинке бланк. Там писали, что Ваш муж Александр Иванович пропал без вести в декабре 43-года. Как это, куда пропал, что это. Поговорив с соседками, она тогда немного успокоилась.
— Это ж не похоронка. Может, в госпитале. Может…
Нет, о плохом даже думать не хотелось. Она ждала. Всем сердцем, всей душой ждала. Но проходили месяцы, а известий не было. Ничего. Как будто разверзлась великая пустота и укрыла все от нее. Вот и Победа уже. Стали возвращаться мужики с фронта. А его все не было. Ни весточки — ничего. Потом проходили годы, ожидание стало чем-то обыденным. С утра до вечера отвлекало хозяйство. Каждый день в обед она ждала почтальона, но та только грустно качала головой.
Резко залаяла собака. Мария очнулась. От нахлынувших воспоминаний по щекам текли слезы. Стало немного легче. Отдышавшись, она встала и пошла в дом. Так за делами незаметно наступил вечер. В десятом часу, подоив корову, Мария процедила молоко, разлила по банкам и завязала горловины марлей от мух. В сумерках уже укладывалась спать. Посмотрев на будильник, она поставила его на стул, повернулась на бок и закрыла глаза. Сон пришел не сразу. Все было темно. Тянуло сердце. Потом во сне снова видела Сашу. Он говорил ей, что вернется, что скоро. Он смотрел на нее и улыбался. Потом снова стало темно, не хватало воздуха. А потом она снова увидела его глаза — голубые, голубые…
Марию похоронили на сельском кладбище рядом с родственниками. Через неделю соседки, сидя на лавочке, обсуждали судьбу Марии:
— Вот и сон. Я ж говорила, что покойники снятся не к добру. Ох, Машка, Машка, всю жизнь прождала, тока там и встретютца.
Сидоровна уголком платка стала вытирать глаза. Бабы тоже стали прихлюпывать. Тут из-за поворота появилась телега почтарьки. Бабы с радостью стали здороваться. Разбирая у нее из рук газеты, весело интересовались, что нового в сельсовете, что есть в магазине. Почтальонша отвечала, передавала приветы от подруг, но вдруг встрепенулась:
— Бабы, да тут Машке письмо пришло.
— Как письмо. От каго?
— Да не знаю.
— Эх, не знають, наверно, что памерла йна!
— Так кому письмо-то отдать. У яе ж никого нема.
— Давай открыим почитаим. Можа, что ясно станет.
Почтальонша надорвала конверт. Вытащив листок бумаги, стала читать:
“Уважаемая Мария Егоровна. Недавно во время проведения поисковых работ были найдены останки солдата. Среди личных вещей было небольшое зеркальце. Когда разъединили стекла, внутри оказалась записка с Вашим адресом и данными солдата. Сообщаем Вам, что Ваш муж Александр Иванович погиб в бою у города Могилев в декабре 1943 года. Его останки с почестями похоронены у мемориала освободителям. Примите наши искренние соболезнования. Если Вы сочтете необходимым приехать на могилу мужа, мы окажем Вам всяческое содействие.
Командир поискового отряда…”
— Во как! Удивление не сходило с лиц собравшихся.
— Что делается. Вот и сон. Вот и новый костюм. Ах ты Господи!
— Вот и вярнувся Сашка!
Тут уж слезы хлынули у всех. Наплакавшись, соседки пошли на кладбище.
— Ну, принимай Мария Егоровна письмо. Нашевся твой мужик. Во как!
Расправив письмо, почтальонша положила его на свежий холмик могилы. Повздыхав, все разошлись по своим делам. Письмо лежало, прижавшись к холмику, как вдруг легкий порыв ветра унес его вверх, все выше и выше. Они были вместе навсегда, но уже не здесь.

А.Сазоненко.

Еще по теме:

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Картина дня
28 марта 2024, 18:23

В Брянской области трём бойцам ЧВК «Вагнер» вручили удостоверения ветерана боевых действий

Как рассказывает телеканал "Брянская губерния", в брянском филиале фонда «Защитники Отечества» бойцам ЧВК «Вагнер» вручили удостоверения ветерана боевых действия. Документ получили три участника СВО.

28 марта 2024, 18:20

В Брянской области продолжается подготовка к весенне-летнему пожароопасному сезону

Как сообщает ГТРК "Брянск", в Брянской области продолжается подготовка к весенне-летнему пожароопасному сезону. Сегодня прошла штабная тренировка с органами управления, силами функциональных и территориальной подсистем единой государственной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций.

28 марта 2024, 18:17

На Брянщине создают не только достойные условия труда, но и социальную инфраструктуру

В телеграм-канале говорится, что кадры сегодня нужны везде — в промышленности, сельском хозяйстве, медицине, образовании, других отраслях экономики. Продолжаем работу по комплексному развитию сельских территорий — привлекаем специалистов на село, а для этого создаем не только достойные условия труда, но и социальную инфраструктуру.

28 марта 2024, 16:52

На Брянщине с 95-летием поздравили жительницу села Душкино Клинцовского района Музу Николаевну Кривонос

Как рассказывает газета "Труд"32, 28 марта  с 95-летним юбилеем поздравили жительницу села Душкино Клинцовского района  Брянской области Музу Николаевну Кривонос.

  • Правовой портал Нормативные правовые акты в Российской Федерации
  • Cемейная ипотека: условия, кто и как может оформить